Ухта восьмидесятых. У каждого свои воспоминания… Как молоды мы были…Мы все были комсомольцами, не знали сотовых и компов, по телику не гнали негатив потоком, все было ПО ДРУГОМУ И ДРУГИЕ БЫЛИ МОЗГИ, НАВЕРНОЕ.
В ровно 80-м мы куражили в старой «Руси» по Юбилейной. Такой был «студенческий» почти кабак и общаги института в двух шагах. Играли «Чингиз-хан», играли Джилу: «Джони, оу еее, на на на на, нананаааааа…». Пили водку и танцевали кружком J. Тогда платформы были в моде и я присобачил ГВОЗДЯМИ!!! к туфлям еще одни каблуки от других и пошел…ОРЕЛ…правда излом был у обуви ненормальный,- подошва то нетолстая осталась. Через пару часов один отвалился, пришлось отодрать «наращенную» красоту в туалете и снова – вперед.
Кроссовки еще не вошли в обиход, – носили джинсы, купленные за бешеные бабки, БАТНИКИ…И – музыка!! У всех были «ЗАПИСИ», ими гордились и переписывали друг у друга. Кассеты, бобины, а если BASF достанешь! Я собирал диски: ВИНИЛ, но чаще говорили «ПЛАСТЫ». Цены были заоблачные, но левака не было: ЭМИ, ПОЛИДОР. Помню, как с предвкушением спешил в общагу с только что купленным двойником Грига Алмана. Был мороз градусов 25, страшно замерз и решил проехать пару остановок на автобусе. И вот, напротив Тимана, втиснулся в набитый народом «сарай», двери закрылись и конверт зажало дверями. Я дернул и услышал звук хрустнувших пластинок. Домой я принес 4 половинки…Я плакал…Тогда я отдал 120 рэ – зарплата.
Жили мы в общежитии №1 УИИ, по улице Семяшкина. Сейчас там тоже общежитие, вроде медицинское. Жили дружно, в подвале устраивали танцы, приходили и с других общаг, редко – с 3-й, там обретался МОН и между общагами царил дух легкой войны и соперничества. Самцы, однако, нерастраченные. Драки случались, но никто никого не убивал битами или травматикой – так, слегка по мордасам стучали. Народ был интернациональный – чеченцы были (Байсаров, кстати, из ТЕХ! Его все звали «Бодя», а его сестра Люба была старостой группы), грузины и прочий российский люд. Тогда многие играли на гитарах – в общежитии гитаристы всегда были на виду, особенно у женского пола.
А еще, тогда пришла первая ВЗРОСЛАЯ, настоящая любовь, и все мое дальнейшее существование до армии проходило под теплым светом маленькой черноволосой девочки. Она была очень красивая и совершенно безбашенная, мне все завидовали, но любовь нашу оберегали как-то.А потом, я отслужил, как полагается, а она, как полагается, не дождалась.Иногда я ее вижу в городе – она и сейчас красивая…. Но это уже другая история.
Тогда, к слову, я впервые увидел НАСТОЯЩУЮ НЕМЕЦКУЮ ПОРНУХУ J. Кто-то привез пленку со старым 15-минутным роликом, в прокате взяли кинопроектор «Украина», вешали простынь на стену, гасили свет и под стрекотание проектора, со страхом и восхищением, смотрели как куча немецких сантехников «рвала» девчонку. Потом парни выходили, и смотрели уже девчонки. Выходили они притихшие и задумчивые.
Вообще, в самом начале 80-х в городе было всего несколько действующих ресторанов: Север, Русь, Тиман и два бара: Молодежка (возле общ.№3 УИИ и Пельмешка (сейчас Мангал). Еще работал ресторан в порту, там вкусно кормили, и мы иногда туда ездили обедать. Тиман особой популярностью не пользовался, равно как и Молодежка, туда шли, если в другие злачные места не попали. Про ресторан «Ухта» не помню, вообще был там раза 2…
Пива сначала не было вообще (и как жили?!!!). Изредка завозили в магазины и тогда об этом знали ВСЕ. Троян, Кристалл, пивнушки всякие открылись годах в 83-84 и позже. Уже открылся легендарный Ухтинский пивзавод, город купался в пиве: пивнушки,Якорь у рынка, «гадюшник» на Оплеснина, иные разные точки продаж разливушки и чудная и уютная «Парма», где в соседнем магазинчике коопторга можно было прикупить «мерзавчиков» для придания пивку особой прелести. В «Парме» выдавали шахматы даже, и часто можно было увидеть людей, коротавших время за партией и кружечкой пивка. Попасть туда обычно было нереально трудно – или с боем или по блату. Но – попадали: и с боем и по блату. Пиво ухтинское было отличное, живое. Все дружески, при случае, делились информацией о наличии разливухи в точках продаж и, если не удавалось взять в городе, дули на Ветлосян, носились по городу с канистрами. Было время, даже у института, сзади ЦДК, стояла бочка с пенным напитком, поэтому у некоторых студентов занятия проходили весело и интересно, особо после большой перемены.
На пивзаводе можно было подработать, и, так как стипендия в 57 рублей пропивалась в первые же дни, мы плавно переходили на чай, кабачковую икру и финский маргарин, которого в те времена было валом. Иногда подрабатывали. Приезжали на УРМЗ на пивзавод, оставляли паспорт и - за работу. Она заключалась в том, что из цеха в специальное окошко непрерывным потоком подавали ящики со свежайшим пивом, и мы их укладывали в штабеля. Попутно мы дегустировали пивасик, что не каралось – держали бы ноги. Под конец, к нам, в первый раз, подошел серьезный дядька и деловито сказал: «Так. Я вам показываю дырку в заборе. Выносите два ящика – один вам, один мне». «Понятно»,- кивнули мы. Ящики мы сперли к взаимной выгоде. Ездили так несколько раз, работа в ночь, а вот сколько платили – не помню, вроде 25 рублей, хотя могу и ошибаться.
Еще, у института, рядом со старой баней, была «Пончиковая», павильон деревянный, где с пылу с жару можно было отведать вкусных хрумких горячих пончиков под сахарной пудрой. А еще, работала «Лакомка» на углу: рулеты с маком, изумительные торты «Калач»…Там же, рядом, и была «арка Цоя». Там, где «Белые ночи», было кафе «Огонек». Если не удавалось пообедать где нибудь поприличнее-шли туда. Почему то запомнился очень старый, худой человек, который постоянно терся в кафе и доедал потом все то, что другие не доели. Говорили, что по национальности он – немец, с ТЕХ времен еще, остался, и вообще, что он – АСС Люфтваффе. Уж не знаю, правда-ли это. Он был безобидный, всегда трезвый и всегда что-то таскал в огромном мешке…
Ходили в кино: в «Дружбу», потом в «Юбилейный». Позже, в Ухте пооткрывались ВИДЕОСАЛОНЫ, где ухтинцы приобщались за бабки к мировой киноиндустрии, иногда и порно индустрии J. Потом видики появились в домах и салоны увяли. Но это было позже.
Я в конце 83-го пришел со службы и в 84-м всем непорочным и ищущим дембельским существом окунулся в Ухту кабацкую. Как раз тогда открылся бар «Троян». Это было круто! Попасть туда было большой удачей, тесноватое помещение не вмещало нормально всех желающих, пропускали только СВОИХ, ну, или тех, кто пришел заранее. Играли вовсю уже вошедших в моду ИТАЛЬЯНЦЕВ: «Акапулько, тарарарапарараруммм.…,», «Вуле ву, вуле ву, вуле ву дансе….». Танцевали под них каким - то особым образом, сжимая и подламывая ноги J. Наливали водку «Старку» и «Столичную», коньячок,, какие-то коктейли. Тогда я познакомился с Сергеем Костровым, интереснейшим человеком. Нас свела любовь к музыке, а Серега еще вел программы в «коровнике» во взрослом парке. Уже к середине 80-х витал дух будущего «Сталкера», в Тимане, вроде, играл Андрей Державин, уже приехал в Ухту Виталька Лихтенштейн, «Муфлон», - он не обижался. С Виталькой мы сошлись на короткую ногу, и когда меня изгнали, на время, из студенческой общаги за несанкционированный кутеж, он приютил меня на время у себя в рабочем общежитии. Комнатка была малюсенькая, пенал, стояли две большие и мощные колонки «Корвет», усилитель и был у нас маленький кассетный плеер «Вокмэн», они тогда только входили в моду. Слушали музыку до одури, таскали девчонок…Виталя был до безумия заводной, остроумный, жадный до всего нового – впитывал как губка музыку, танцы – брейк и т.п. Потом в 85-м ГРОХНУЛ «Сталкер». Мы все страшно гордились нашими парнями: вот ведь, можем, у всех был альбом «Звезды».
Потом открылась «зеленка», студенческий бар (впоследствии «Планета»). Мой хороший товарищ работал там барменом, а я вел программы, дискотеку. Народ был в основном студенческий, дежурил ОПЕРОТРЯД всегда, эксцессов было -мизер. Аппаратура была старенькая: несколько убитых усилителей «Бриг», кассетные магнитофоны, колонки АС-30, АС-90, штук 20, наверное, но в одних пищалки не работали, в других басы…. Постоянно карпел с паяльником, паяя и перепаивая многочисленные провода, но капризная аппаратура всегда норовила замкнуть во время программы и наступала тягостная тишина… Ни о каких диджейских пультах и речи еще не было. Для украшения я ставил круглую вазу на усилок, а в ней была запихана елочная гирлянда – хоть что-то мигающее. Потом пришли новые ребята, помоложе, появилась мигалка, повесили зеркальный шар, мы стали вести по очереди, но я упорно в программы вставлял старый добрый рочек – многим нравилось! А так, вовсю лупила дискота: «Ирапшн», «Модерн Токинг», «Бэд бойз блю» и десятки других. Потом открылась «Яма» в институтской столовой, потом бар и дискотека «Шанс» и пошло, и поехало…
Со средины 80-х был период идиотского «сухого закона» и спиртное давали по талонам. В то время торговали водкой и таксисты, и просто с рук: «бутлегеры» и торговцы талонами расплодились, как тараканье семя. Многие на этой волне заработали капитал. У магазинов случались форменные бойни страждущего народа, и у многих вино-водочных отделов появились решетки и окошки. «Веселие Руси есть пити, не можем без того быти». Мы с товарищем тоже однажды решили подзаработать, и, по блату, достали два ящика шампанского с твердым намерением их выгодно «вдуть». Хранить решили у нашей общей знакомой. Притащили, естественно, открыли бутылочку « за удачу будущего мероприятия». В общем, пили мы дня 3-4, выжрали оба ящика. Потом успокоились. Бизнесмены. Вообще же, от дефицита спиртного никто не страдал особо, наловчились варить из водки и клюквы вкусные ликеры, иногда с кофе. Зато никакой химии! Сухой закон с позором канул в лету, и все стало на свои места году так 91-му.
В 80-е Ухта активно строилась. Многие дома строили заключенные и поэтому стройплощадки были окружены характерными заборами с колючкой. Утром ЗК привозили в специальных машинах, а вечером увозили. По ночам стройплощадки охранялись, иногда подрабатывали студенты. Некоторые дамы, не обремененные, скажем, моралью, договаривались со сторожами, и те их, под утро, прятали на стройплощадке, иногда под пол. Утром привозили ЗК, дамы выходили «из подполья» и выполняли свой «гражданский долг», естественно, не бесплатно. Потом снова-под пол, и вечером их выпускали «на отдых». Мдэ…Часто можно было видеть, как заключенные глазели на «вольную» жизнь с верхних этажей, иногда просили что-нибудь перекинуть – чай, сигареты. Некоторые кидали.
В 85-м грянула «перестройка», начали в городе, как грибы, плодиться кооперативы всех мастей и оттенков. Первое вроде «коопкафе» открылось в здании, где магазин «Элит». Цены там, действительно, были космические, почему-то запомнилось «МЯСО ДЛЯ ДРУЗЕЙ И ТОВАРИЩЕЙ» и компот из банок с черешней или вишней. Город наводнили штаны «варенки», болгарские кроссовки «Ромика» и «Адидас». Мы с друзьями тоже не остались в стороне и организовали «цех» по пошиву «ПУССЕРОВ». Это что-то вроде таких толстовок. Покупали комплекты мужского нижнего белья с начесом, отрезали от штанов штанины и пришивали их вместо рукавов (чтобы были резинки на запястьях J). Потом красили, я вырезал трафареты и обычной эмульсионкой набивал разные надписи на английском, пришивались этикетки – «ЛЭЙБЛЫ». Все это удачно продавалось неискушенной публике за «фирму». Мы разбогатели, сняли квартиру на Пионер горе, стали летать в Питер и Москву, откуда возили уже довольно приличные джинсы, прочее барахло, парфюм, пластинки, хорошую экспортную водку, видики. Для солидности и убедительности одевались сами в то, чем торговали – действовало безотказно. Кстати, ТОТ парфюм, что покупали мы в чековых «Березках» в Москве, был гораздо качественнее того, чем торгует тот же «Летуаль» сейчас. НАСТОЯЩИЙ был парфюм. Сейчас даже в дьютиках такой не всегда купишь… Измельчало всеJ.
А еще в 80-х в городе работали все фонтаны, народ не знал интернета и поэтому, наверное, в кафе, бары и рестораны было не пробиться, ВЖИВУЮ общались и больше никак, по улице Ленина гуляли толпы ухтинцев, не было сумасшедших газелек, и такси ездили с зелеными огоньками, а таксисты были почти «мафия». Не было сотовых, и ходили звонить в другие на специальный переговорный пункт по ул. Ленина (потом там были «Домашние штучки»).Не было проблем с парковками, потому что не было такого количества машин, продукты были настоящими, пусть и не в таком изобилии, а в магазинах можно было купить настоящую «Хванчкару» и «Киндзмараули», венгерский «Токай» и кубинский ром «Негро», финский ликер «Полар» и отличную воркутинскую водочку. Мы курили финский «Винстон» и «Мальборо», «Вест» и «Кэмел» - и это были ХОРОШИЕ сигареты, как положено. Сейчас курим бурду. Как-то массово писали заявления о выходе из ВЛКСМ в институте, как будто всю жизнь только и мечтали об этом. Мне было грустно и стыдно отчего-то. Попахивало предательством…Аэропорт вовсю работал – летали самолеты в Москву и Усинск, на Вуктыл, в Инту и Печору, может и еще куда, я не знаю.Народ активно летал – билеты не стоили так дорого, а по студенческим вообще - копейки.В 80-х многое стремительно менялось, и город мгновенно реагировал на это, ведь Ухта всегда была ТАКИМ городом. Где-то по коридорам УИИ уже ходил будущий олигарх Рома Абрамович, нежно держа за руку белокурую девочку с кафедры физики. Вроде ее звали Вика. «Вишенка». Обычный такой парень. Я его где-то вначале 90-х встречал в Москве, на выходе из метро (мы были шапочно знакомы) поздоровались, поговорили ни о чем, разошлись.
Вот так мы и жили – для меня Ухта 80-х была временем моей студенческой, и не только, молодости, шарахавшейся из крайности в крайность на покореженном, почти преданном и бьющемся от боли корабле моей Родины…
Я много фотографировал фотоаппаратом «Зенит-ЕТ», и потом с товарищем, при красном свете колдовали, с проявителем, закрепителем и прочими фото премудростями. И мне кажется, что в этих черно-белых снимках живет душа. А вот в оцифрованных, современных я ее не чувствую. Грустно. Души больше не вселяются в вещи нового века, они остаются в иных временах…